Выбор из всех разновидностей арамейского (порой их называют
арамейскими языками) именно таргумического диалекта отнюдь не случаен.
Обычно изучение арамейского начинают с книги Даниила, что обусловлено важностью этой книги как присутствующей в Танахе (а также тем, что студентам и преподавателям просто легче раздобыть данный текст). Однако библ.-арам. тексты, при всей их значимости, уступают Таргуму в плане
пригодности для практического преподавания. Во-первых, язык Таргума Онкелоса-Йонатана в высокой степени стандартен, а в силу этого относительно прост, чего нельзя сказать ни о библейском иврите, ни о библейско-арамейском.
Во-вторых, библ.-арам. тексты слишком малы по объему: шесть глав у Даниила и в общей сложности две с половиной главы у Эзры (около 1 процента от всего объема Танаха). В силу этого библ.-арам. язык, в отличие от таргумического, не дает полной системы грамматических форм (в частности, приводимые в учебниках библейско-арамейского глагольные парадигмы в значительной мере состоят из реконструкций).
С другой стороны, Таргум, т. е. еврейско-арамейский перевод Танаха, более важен для библеиста, чем арамейские тексты из вавилонской Гемары или галилейских мидрашей.
Предполагается использовать т. н. «официальный Таргум» – Таргум Онкелоса-Йонатана (Пятикнижие и Пророки). Обращение к Targ. Neofiti и проч. не планируется.
Изучение Таргума к Писаниям (Кетувим) также едва ли уместно на
первых порах. Эти тексты, существенно превышающие по объему соответствующие библейские книги, должны рассматриваться скорее как агадические мидраши, чем как собственно таргум (т. е. перевод). Хотя именно этим они интересны.
…В русской классике есть по крайней мере одно упоминание
арамейского языка: «Пилат задрал голову и уткнул ее прямо в солнце. Подвеками у него вспыхнул зеленый огонь, от него загорелся мозг, и над толпою
полетели хриплые арамейские слова».